Остаев Алексей Егорович  

(1905 - 1942) 

Герой Советского Союза, майор 

Урожененц с. Сохта, Джавского района, Южной Осетии.  

Первый осетин – Герой Советского Союза. Звание присвоено 21.03.1940 г., за образцовое выполнение воинского долга и проявленные при этом личную отвагу и геройство на фронте войны с белофинами. 

Родился 2 (15) декабря 1905 года в селе Сохта ныне Дзауского района Южной Осетии. Осетин. В 1918—1925 годах батрачил. С 1925 года жил в селе Ногир (Пригородный район Северной Осетии). Был ремонтным рабочим на железной дороге на участке Владикавказ — Назрань. В сентябре 1926 — сентябре 1927 служил в армии, красноармеец Кавказского стрелкового полка. С 1927 года работал милиционером, молотобойцем и слесарем на строительстве Гизельдонской гидроэлектростанции (Северная Осетия). 

Вновь в армии с июня 1931 года. В октябре 1931 года окончил школу переподготовки командиров запаса в городе Детское Село (ныне город Пушкин Ленинградской области), в 1933 году — Луганскую военную авиационную школу лётчиков. В июле-декабре 1933 — лётчик-инструктор Луганской военной авиационной школы лётчиков. Затем служил в строевых частях ВВС лётчиком, командиром корабля и командиром звена (в Ленинградском военном округе). 

Участник советско-финляндской войны: в ноябре 1939 — марте 1940 — старший лётчик 58-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. 19 декабря 1939 года в воздушном бою тяжело ранен в ногу. Был отправлен в госпиталь, но вернулся в полк и помогал готовить самолёты к вылетам. Вскоре добился разрешения летать на боевые задания. 19 февраля 1940 года его самолёт был подбит, но он на одном двигателе сумел вернуться на свой аэродром. Всего совершил 30 боевых вылетов на бомбардировщике СБ. 

За мужество и героизм, проявленные в боях, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 марта 1940 года старшему лейтенанту Остаеву Алексею Егоровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». 

Продолжал службу в ВВС командиром звена (в Ленинградском военном округе). В апреле 1941 года окончил Рязанскую высшую военную школу штурманов ВВС. С мая 1941 года служил в ВВС заместителем командира авиаэскадрильи (в Московском военном округе). 

Участник Великой Отечественной войны: в июне-ноябре 1941 — заместитель командира и командир авиаэскадрильи, а с ноября 1941 года — командир 208-го бомбардировочного авиационного полка (Западный фронт и ПВО Москвы). Участвовал в оборонительных боях в Белоруссии и Московской битве. Совершил несколько боевых вылетов на самолётах СБ и Пе-3. 

Погиб 7 января 1942 года на самолёте Пе-3 при возвращении с боевого задания. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве. 

Об А.Е Остаеве  

“Когда Алексей Остаев полюбил авиацию — в горах ли Южной Осетии, где он мальчиком пас овец, или позже, когда он стал молотобойцем в кузне, — установить трудно. Да и сам он это плохо помнит. Был он молодым, и было у него много сил. Жизнь не баловала его. Но он и не просил у нее снисхождения. Он брался за любую работу. Много профессий переменил Остаев, и ни одна не стала его последней, пока, наконец, его не призвали в армию. И здесь суждено ему было найти себя. Он стал мастером своего дела, мастером авиации... Это было в самом  

…Эскадрилья построилась под облаками и легла на боевой курс. Все шло, как обычно. Остаев стремился выдерживать дистанцию, скорость, прислушивался к оглушающему рокоту моторов. Он поступал точно так же, как если бы это было при учебном вылете. И только в глубине груди таилось волнение.  

Все-таки — впереди враг, впереди бой. В наушниках прогремел голос штурмана:  

— Прошли линию фронта, летим над территорией противника.  

Остаев невольно взглянул вниз: черные перелески, подернутые дымком пожаров, заснеженные озера. Как будто не ступала нога человека на этой мертвой земле.  

“Ушли под землю”, — подумал Остаев.  

До цели было еще далеко. Эскадрилья набрала высоту и неслась на полной скорости к железнодорожной станции.  

— Скоро станция, — сообщил штурман. Эскадрилья развернулась и пошла со снижением к цели. Вдруг впереди самолета в воздухе повисли голубые и белые дымки, разноцветными кляксами упавшие на безоблачную морозную синеву. Мелькнули огоньки разрывов.  

“Зенитка, — решил Остаев. — Ну, бей. бей! Кто кого!”  

Станция была уже совсем близко. Разрывы участились. Оглушительный взрыв подбросил самолет. Остаев почувствовал острую боль в ноге. На секунду он закрыл глаза и крепко сжал челюсти. Он понял, что снаряд попал в самолет. Но уже через секунду он обратил внимание на то, что отстал от товарищей. Этого нельзя было допустить. Маневрируя, он проверил работу руля поворота, элеронов, рулей глубины. Они были в исправности. Остаев прибавил скорость и занял свое место в строю. Неожиданный вихрь ворвался в кабину. Это штурман открыл бомбовые люки. Они летели уже над станцией. Остаев видел, как соседние самолеты сбросили бомбы. Когда через несколько мгновений он оглянулся назад, в воздухе висели черные тучи земли. Вагоны были охвачены ярким пламенем и взрывались. Остаев облегченно вздохнул. Самое главное было сделано. Он связался со штурманом — у того все в порядке. Затем вызвал стрелка-радиста Погребняка. Радист не отвечал.  

“Что с ним, — тревожно подумал Остаев. — Не ранен ли?”  

Он послал записку пневматической почтой. Ответа не было. Это еще больше взволновало Остаева. Может быть, Погребняк тяжело ранен и ему нужна быстрая помощь. Скорее домой, скорее на свой аэродром. Унта пропитана кровью. Нога глухо болела, и он уже не мог нажимать ею на педаль. Ослабевший от потери крови, Остаев все же продолжал уверенно управлять машиной. И вот показался аэродром. Остаев пошел на посадку. Машина бежала уже по снегу. Летчик не позвал на помощь, хотя имел на это право. Он сделал то, что делал всегда: прибавил газ, чтобы зарулить на якорную стоянку. Навстречу ему бежали техники, скрестив над головой руки. Это означало — рулить нельзя. Когда Остаев вышел из самолета, он увидел, что колеса исковерканы осколками снаряда. Погребняк вышел вслед за командиром корабля. Он был ранен. Обоих отправили в госпиталь. Через полчаса Остаеву сообщили количество пробоин. Их было семьдесят пять. Осколки раздробили кислородные приборы, лонжероны, турель, патронный ящик. Остаев пролежал в госпитале десять томительных дней. Больше там оставаться он не хотел и вернулся в часть. Его машина еще была в ремонте. Командир предложил ему отпуск.  

— Нет, — сказал Остаев, — отдыхать не время. Прошу дать мне другую машину.  

Командир посмотрел на летчика и не стал настаивать. Опять начались для Остаева боевые дни. В ожидании, когда его машина встанет в строй, он летал на других самолетах. Каждый полет закалял его. Уже пропало волнение, ощущавшееся в первых боях. Глаз стал вернее, воля тверже.  

Однажды над Выборгом, после бомбежки, на него напали истребители. Остаев увидел струи трассирующих пуль. Они летели, как искры из трубы гигантского паровоза. “Фоккеров” было девять. Они кружились вокруг шестерки бомбардировщиков, шедших сомкнутым строем. Остаев заметил знаки стрелка-радиста ведущей машины. Тот указывал ему рукавицей кверху. Остаев понял и набрал высоту. “Фоккеры” вели настойчивые атаки. Огненный ливень обрушился на машину Остаева. Пули застучали по кабине. Он резко набрал высоту, потом опять спустился. Маневрировал, но машина уже была поражена. Удушливый запах гари заполнил кабину, мешал дышать. Из разбитых радиатора и маслобака вытекали вода и масло.  

Атака “Фоккеров” не удалась. Мощный огонь наших стрелков создал непроходимую завесу. “Фоккеры” начали отходить все дальше и дальше, пока, наконец, не отвалились. Моторы машины Остаева дают резкие перебои. Термометры масла и воды показывают нуль. Сквозь колпак Остаев видел, как на крыле дымится краска. Сейчас вспыхнет пламя, и тогда... Он быстро выключил мотор. Что ж — правый мотор отказал, зато ведь есть левый! Это было на высоте 2 тысяч метров. В такие минуты земля совсем не кажется приветливой. Можно было спланировать на одно из многочисленных озер и отсидеться там до прибытия помощи. Но Остаев решил тянуть до конца. Он положился на свои силы, свой опыт, на машину, которая продолжала слушаться руля... Через полчаса он сел на своем аэродроме.  

Утомленный боем он не ушел отдыхать, а стал помогать техникам менять развороченные пулями баки, плоскости, мотор... “ 

http://www.around.spb.ru/finnish/bvf/51.php