Илас Цебоев появился на свет в селении Лескен Ирафского района в 1919 году. Его мать родила 16 детей, выжило из которых 9 человек. В семье было 7 братьев и две сестры. Илас среди них был самым младшим. Когда парню исполнилось 17 лет, старшего брата призвали в армию. Вместе с ним из Лескена призвались еще 20 парней. 

«Посмотрел я на свои штаны. Надоели мне эти латки на седьмой век живущей на мне после старших одежде. Я был достаточно рослым и крепким, чтобы сойти за 18-летнего. Схватил старое пальтишко брата, сел в бричку и поехал в армию», — вспоминает Илас. 

В военкомате Ирафского района работал родственник Цебоевых. Он пытался отговорить парня, но не смог. Ему даже пришлось помочь изменить дату рождения. Так Илас Цебоев стал старше на два года. Он впервые увидел Владикавказ, через который отправился на место службы — в полковую школу в Киеве. Там курсант за несколько месяцев стал командиром взвода и организовал танцевальный ансамбль из 18 осетин, которые служили там же. По окончании, старшину Иласа Цебоева отправили в горячую тогда точку — город Сарны в Польше — на границе с Западной Украиной, который было необходимо присоединить к Советскому Союзу. Там он участвовал в охране военных составов. 

«В день нашего отъезда поймали польских диверсантов, которые планировали взорвать вокзал, на котором было 4 военных состава с огромным количеством боеприпасов. Если бы им это удалось, погибли бы не только мы, но и полгорода разнесло бы», — говорит он. 

Тогда Цебоев впервые оказался на волоске от смерти. Зимой 1939 года Иласа переводят на службу в Финляндии. «Линия Меннергейма», которую пытались прорвать наши солдаты, была предназначена для того, чтобы отодвинуть границу Советского Союза подальше от Ленинграда. 

«В Финляндии с самого детства мальчиков учили метать ножи. Таких «вояк» мы называли «кукушками», потому что они закреплялись на верхушках деревьев и оттуда убивали солдат. О них я знал из учебного курса, и благодаря этому однажды уберег ребят. Когда мы только прибыли в Финляндию, на пути к месту назначения появился подозрительный шорох. «Кукушка» успел метнуть в меня нож. Он пролетел мимо, порезав скулу. Диверсанта мы «сняли», и, как узнали позже, грохотом орудия отпугнули противника, наступавшего на часть». 

За это Иласа Цебоева хотели удостоить награды, однако пришлось срочно передислоцироваться, а позже, на фоне новой войны, о награде забыли. 

В начале 1941 года военнослужащий железнодорожных войск едет в г. Евлах в Азербайджане на строительство узкоколейки. Уже тогда запах войны доносится до Союза. Дорога строилась на случай выхода из строя магистральной линии на Баку и Ереван. 

«Я отдавал долг родине, но понимал, что хочу получить офицерское образование, чтобы связать будущее с военным делом. Я написал письмо в профильное военное училище, в ответ на которое меня пригласили сдать экзамены». 

Сдал и поступил. В Ленинградское военное училище путей сообщения. Когда началась Великая Отечественная война, курсантов училища срочно отправили на фронт, не дав сдать выпускные экзамены. Илас Цебоев в звании лейтенанта, когда каждый квалифицированный офицер был на вес золота, тут же стал командиром боевой роты. Учли здесь, конечно, и его боевой опыт. Воевать предстояло недалеко от Ленинграда — в районе железнодорожной станции Дубровка. 

Скоро начались тяжелые бои. Один из них был за Невский пятачок, на левом берегу одноименной реки. Рота несла большие потери. Оглушенный снарядом, Илас Цараевич упал в воду. Шевелиться не мог. На помощь вовремя подоспел солдат, чью фамилию 92-летний старик помнит до сих пор — Латыпов. Он вытянул своего раненного командира огромными усилиями и под сильным огнем. Перед отъездом в госпиталь Цебоев в знак благодарности подарил своему спасителю карманные часы. 

«Когда я пришел в себя в госпитале, пулеметчик Латыпов навестил меня. Он рассказал, что часы, подаренные мной, спасли ему жизнь — они задержали фашистскую пулю прямо у сердца. Мы, можно сказать, были в расчете. Увы, в дальнейших боях мой спаситель погиб», — сетует Цебоев. 

После ранения Цебоева признали инвалидом II группы. Когда он вышел из госпиталя, Ленинград был уже блокирован. Раненный офицер все еще был пригоден к нестроевой службе, поэтому стал начальником штаба противовоздушной обороны автомобильного полка. 

Затем, согласно приказу Сталина о том, чтобы всех железнодорожников вернуть на дорогу, стал командовать штабом Ленинградской железной дороги. 

Илас Цебоев всю блокаду провел в Ленинграде, никогда не пытался эвакуироваться. Своими повышенными пайками «Кавказец», как его многие называли, делился, с кем мог. Это спасло не одну жизнь. Воспоминания о блокаде настолько горькие, что Илас Цараевич до сих пор с трудом находит слова, чтобы описать ужас, который творился вокруг. 

«Был один очень тяжелый случай. После долгого перерыва мы запустили в город первый трамвай. Утро. Люди спешат на работу, поэтому заполнился транспорт за считанные минуты. И тут в него падает бомба. Было очень много раненных и убитых. Подоспел я туда вместе с медиками. Они быстро стали оказывать первую помощь. Зовут меня… И спрашивают, что делать. Оказывается, они настолько быстро пытались помочь, что смотрели не на людей, а на их раны. Они перевязали ноги водителю трамвая и только потом увидели, что тело водителя было без головы…» 

После снятия блокады Илас Цебоев продолжил службу. В его задачу входил сбор всего пригодного металла на пути следования фронта. Так добрался он и до Рейхсатага, затем до Праги и Чехословакии, где встретил брата, который там воевал. 

После окончания войны Илас Цараевич стал педагогом — преподавал историю, принимал активное участие в строительстве железнодорожной ветки Ардон — Дигора, занимался политической, общественной и воспитательной деятельностью. Сейчас ему 92 года, но до сих пор активный член Совета ветеранов, каждый год вышагивает вместе с товарищами на Параде, а по возможности встречается с однополчанами в Ленинграде, где ежегодно в праздники собираются его защитники. 

Во время интервью Илас Цараевич не раз упоминал о недобросовестных журналистаъ. Несколько лет назад они забрали у него видеосюжет, чтобы использовать для своего репортажа. Забрали и исчезли, а старик до сих пор ищет то, о чем молодые журналисты, похоже, просто забыли. 

Тамара Бигаева 

http://region15.ru