Газета "Северная Осетия"
22 июня 2011, 19:44
Источник:
http://region15.ru
В январе 1957 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР. За доблесть и мужество, за выдающийся подвиг при обороне Брестской крепости Петру Михайловичу Гаврилову было присвоено звание Героя Советского Союза. Эту высокую награду правительства ему вручали в штабе Северо-Кавказского военного округа. Обстановка была торжественная. Присутствовало много офицеров высшего ранга. Наш прославленный земляк, дважды Герой Советского Союза генерал-полковник Исса Плиев прикрепил на грудь героя Брестской крепости Золотую Звезду, а потом вручил не один, а сразу два ордена Ленина (явление уникальное). Вторым орденом правительство наградило Гаврилова за долголетнюю безупречную службу в рядах Советской Армии. А потом были воспоминания. О том, как казаки Плиева вместе с частями генерала Батова освобождали Брест, наступали в районе сильно укрепленного опорного пункта Пружаны и огромного массива Беловежской пущи; о том, как героически сражались наши земляки в самой Брестской крепости, партизанили в лесах Белоруссии… Исса Александрович с интересом расспрашивал героя «бессмертного гарнизона» о бойцах-осетинах, многих из которых хорошо помнил бывший командир 44-го стрелкового полка майор П. М. Гаврилов.
Все еще живы! Все, все, все…
Среди тех, кто 22 июня 1941 года первым принял удар на себя, кто давал клятву «Умрем, но из крепости не уйдем!», в составе подразделений 84-го и 125-го стрелковых полков, оборонявшихся в крепости, было более пятисот уроженцев Северной Осетии. Дело в том, что последние два призыва из нашей республики были направлены именно в Брестскую крепость. Ребята ехали в далекую Белоруссию с большой охотой. И место службы всем им пришлось по сердцу. Еще бы! У крепости была своя история, и прикоснуться к ней парням из Заманкула, Хумалага, Дигоры, Владикавказа, Зилги, Дур-Дура, Синдзикау было очень интересно.
Уже по прибытии на место службы они увидели цитадель, или центральное укрепление со стенами двухметровой толщины. Оно насчитывало 500 казематов для 12 тысяч человек. Ребятам показали укрепления — Кобринское, Тераспольское, Волынское с многочисленными равелинами, куртинами, капонирами. С начала Первой мировой войны крепость являлась базой снабжения русских войск. Потом в течение трех лет была оккупирована кайзеровскими войсками.
Третьего марта 1918 года в Белом дворце цитадели был подписан Брестский мир между советской Россией и Германией и ее союзниками — Австро-Венгрией, Турцией, Болгарией. А до 1939 года в Брестской крепости размещались части польской армии.
Наших ребят вначале тоже поселили здесь, в казармах крепости, чтобы потом, в числе других, отправить в свои части, дислоцирующиеся в крепости, — артдивизион, стрелковые и разведывательный батальоны, в подразделения Брестского Краснознаменного пограничного отряда, в инженерный полк, в часть 132-го батальона войск НКВД.
На рассвете 22 июня, самого длинного дня года, ночные наряды и дозоры пограничников, охраняющих западный государственный рубеж советской страны, заметили странное небесное явление. Там, впереди, за пограничной чертой, над захваченной гитлеровцами землей Польши, далеко, на западном крае чуть светлеющего предутреннего неба, среди потускневших звезд самой короткой летней ночи вдруг появились какие-то новые, невиданные звезды. Непривычно яркие и разноцветные, как огни фейерверка, они не стояли неподвижно, но медленно и безостановочно плыли сюда, к востоку, прокладывая себе путь среди гаснущих ночных звезд, усеяли собой весь горизонт, и вместе с их появлением оттуда, с запада, донесся рокот множества моторов.
Этот рокот быстро нарастал, заполняя собой все вокруг, и наконец разноцветные огоньки проплыли в небе над головами дозорных, пересекая невидимую линию воздушной границы. Сотни германских самолетов с зажженными бортовыми огнями стремительно вторглись в воздушное пространство Советского Союза. И прежде чем пограничники, охваченные внезапной зловещей тревогой, успели осознать смысл этого дерзкого вторжения, предрассветная полумгла на западе озарилась мгновенно зблеснувшей зарницей; яростные вспышки взрывов, вздымающих к небу черные столбы земли, забушевали на первых метрах пограничной советской территории, и все потонуло в тяжком оглушительном грохоте, далеко сотрясающем землю. Тысячи германских орудий, минометов, скрытно сосредоточенных в последние дни у границы, открыли огонь по нашей пограничной полосе. Всегда настороженно-тихая линия государственного рубежа сразу превратилась в ревущую, огненную линию фронта. Началась война. Великая. Отечественная…
Так это было (бессмертный гарнизон)
И они встретили ее самыми первыми — бойцы и командиры Брестской крепости, среди которых были сотни наших земляков. Как сложились их судьбы? Где их могилы? Кто из них сложил голову еще тогда, 22 июня 1941-го, под страшными бомбежками, когда в 4 часа утра фашистами был открыт ураганный огонь по казармам? Кому из них удалось все-таки выйти из крепости, преодолев под артиллерийским, минометным и пулеметным огнем обводной канал, реку Мухавец и огромный вал? Учесть потери было тогда практически невозможно… Кто из них остался на территории цитадели, чтобы до последнего дыхания продолжать сопротивление, несмотря на атаки штурмовых групп противника и его яростные бомбардировки? Кто из них оказался в числе тех, о чьем непоколебимом мужестве гласят надписи на крепостных стенах: «Мы приняли первый бой 22 июня 1941 года. Умрем, но не уйдем отсюда!», «Умираем, не срамя», «Я умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина!». Кто из них, несмотря на отсутствие воды, продовольствия, медикаментов, в неимоверно тяжелых условиях был в числе бойцов, сковывающих целую немецкую дивизию? Наконец, кто из них попал в число тех, кто был застигнут фашистами на больничной койке? Ворвавшиеся в госпитальные здания немецкие автоматчики зверски расправлялись с ранеными. А 23 июня, захватив медперсонал, раненых, детей, используя их в качестве живого заслона, фашисты погнали несчастных людей впереди автоматчиков, атакующих Холмские ворота. «Стреляйте! Не жалейте нас!» — кричали наши люди. Да, все это было…
Почти месяц герои Брестской крепости, в том числе и десятки наших земляков, отчаянно сопротивлялись, большинство пали в бою, части все же удалось пробиться к партизанам, а многие, обессиленные и раненые, попали в плен… Даже противник вынужден был отметить стойкость и героизм защитников крепости.
Люди и судьбы
1. А все начиналось там…
Этого человека правильно назвали «скромным тружеником войны». Военный техник второго ранга Николай Александрович Гокинаев, начальник артиллерийского снабжения 17-го гаубичного полка 42-й стрелковой дивизии, навсегда запомнил этот день — 22 июня. Передислокация полка прошла четко и своевременно, штабное имущество успели вывезти в безопасное место. Оружие пошло в ход сразу. И Николай, стреляя по диверсантам, не терял мужество, опирался на друзей, одним из которых в их гаубичном полку был его земляк Батырбек Гусалов. Гокинаев выполнял серьезнейшие задачи — доставлял под бешеным огнем противника с артиллерийской базы новые орудия и стрелковое вооружение, подвозил боеприпасы, совершая круглосуточные рейсы непосредственно на огневые позиции батарей. Он был одним из тех, кому посчастливилось вырваться из вражеского кольца в Бресте. Но не со своей 42-й дивизией, а с отдельной группой бойцов. К своим приходилось идти в основном ночью лесными и полевыми дорогами. В населенные пункты не заходили, ночевали в стогах сена. И все же пробились к линии фронта.
А потом Николай овладел навыками войскового разведчика. Да и не только этим. И воевал всю войну. Был командиром дивизиона, стоял насмерть под Новочеркасском, участвовал в оборонительных боях на Северном Кавказе, освобождал Донбасс, Таврию. Особенно отличился в боях на Перекопе, обеспечивая бесперебойное снабжение снарядами частей дивизии. В штаб маршала И. С. Конева его определили как опытного, волевого офицера, обладающего твердыми командирскими качествами. Он стал инспектором Управления артснабжения 1-го Украинского фронта. Закончил войну в Праге.
2. В Брестском подполье
Борис Сергеевич Дзабиев часто бывал в Брестской крепости. Прежде всего по долгу службы. Он работал здесь заместителем начальника дистанции пути. Крепость и бойцы-красноармейцы, служившие там, — это был один из его объектов. 22 июня на рассвете ему, члену брестского железнодорожного узлового парткома, сообщили о том, что надо немедленно спасать партийные документы. Часть он закопал в землю, часть сжег. Именно наш земляк Б. С. Дзабиев в дальнейшем стал одним из организаторов брестского подполья. Главной своей задачей он считал необходимость донести до советских людей правду о положении на фронте. Это было необходимо: в начале августа гитлеровцы широко распространили ложную информацию о том, что заняли Москву. Вот почему каждая сводка Совинформбюро была на вес золота. И Дзабиев сам часто переписывал эти новости от руки. Его группа собирала оружие, боеприпасы и направляла все это в партизанские отряды.
3. «Я из Бреста. Самвел Матевосян».
С. С. Смирнов, написавший замечательную книгу «Брестская крепость», о нашем земляке Самвеле Матевосяне рассказал особенно подробно, потому что их успела связать настоящая дружба, прошедшая в дальнейшем не одно серьезное испытание.
Здесь, во Владикавказе, Самвел окончил школу. Отец его трудился на «Электроцинке» в свинцовом цехе. Старшие братья — тоже. Самвел после десятилетки также пошел на этот завод. Друзья шутили: «Династия Матевосянов»… Мама, сестра Зара, племянники Сергей и Альберт, владикавказские товарищи… Все это осталось там, в мирной жизни… Надолго…
22 июня 1941 года С. Матевосян, заместитель политрука, по приказу полкового комиссара Ефима Фомина, когда Брестская крепость была разбужена грохотом канонады, когда кругом была неразбериха, рвались снаряды, метались люди, неожиданно проснувшиеся среди огня и смерти, возглавил контратаку. Это был первый серьезный удар по противнику — Матевосян и его отряд уничтожили почти роту автоматчиков, прорвавшихся в центр цитадели. С этого удара, по мнению писателя С. Смирнова, и началась героическая оборона Брестской крепости.
Жизнь Матевосяна полна интересных событий. Он, к 1939 году уже горный инженер, получивший образование в Московском институте цветных металлов и золота, добровольно вступил в Красную Армию. Попал в Брест, совсем недавно ставший советским. Здесь, в крепости, и начал военную службу. Молодой инженер сразу показал себя старательным, дисциплинированным бойцом. Хороший спортсмен, он, имея необходимую физическую закалку, легко справлялся с дальними походами, стремительными многокилометровыми бросками, ночными учениями — со всей суровой и напряженной жизнью солдата. Стал лидером молодежи, заместителем политрука.
В первый же день войны был дважды ранен, но не ушел с поля боя, даже схватился врукопашную с гитлеровским офицером.
Об одном из подвигов Самвела, помню, рассказывал в свое время журналист Ю. Ясько. Матевосян и его бойцы (их было тридцать) понимали, что с несколькими автоматами, винтовками и горсткой патронов они выдержат не более одного боя. Немцы могут их смять. И тогда… Тогда враги ворвутся в подвалы и выместят зло на женщинах и детях. Этого допустить было нельзя. Самвел не раз обращался к женщинам с просьбой уйти в плен (только это было хоть каким-то шансом вывести отсюда детей живыми). Но в ответ звучало одно: «Не уйдем!». И тогда Матевосян пошел на хитрость. Он громко, чтобы слышали все, велел красноармейцу Абаеву пробраться к группе комиссара Фомина и принести письменное распоряжение о сдаче в плен жен и детей бойцов и командиров. Самвел понимал, что в создавшейся обстановке приказ его невыполним (вокруг было море огня), так что он просто велел Абаеву имитировать выполнение, дав ему предварительно пустой лист. А что оставалось делать! За три дня здесь, в подвале, умерли уже 8 детей. Их обезумевшие от горя матери не позволяли предать тела земле и по-прежнему держали малышей на руках. Самвел был уверен: решение нужно принимать немедленно, пока не угасли десятки других детей, находившихся здесь же и с такой надеждой смотревших на наших бойцов. И когда Абаев принес «приказ» Фомина, Матевосян проводил колонну под белым флагом. «Прощайте, солдаты. Останемся живы — расскажем о вас», — последнее, что сказала тогда одна из офицерских жен.
А вскоре он, комсорг, получил третье серьезное ранение. Его в тяжелом состоянии перенесли в крепостной подвал, и там, спустя много дней он, почти бездыханный, был захвачен фашистами в плен, отправлен в лагерь, где его все же сумел поставить на ноги наш врач.
Потом были побег из лагеря, партизанский отряд, боевые вылазки, работа с луцкими подпольщиками. И снова фронт. Теперь уже лейтенант Матевосян был в должности командира гвардейской штурмовой роты.
Больше года Самвел сражался на фронте, пройдя со своим подразделением славный боевой путь. Получил еще три ранения, участвовал в штурме Берлина. И на стене гитлеровского рейхстага оставил свою надпись: «Я из Бреста. Самвел Матевосян». Кто знает, может, тогда он вспоминал и наших земляков, с кем ему довелось служить там, в Брестской крепости, — Александра Гогичаева, Камболата Кокаева, Магомета Бугулова, Владимира Гадзаова, Таймураза Мамукаева, Дудара Белаонова, Хангери Бацазова, Бориса Кибирова, Илью Чельдиева, Кантемира Дудиева, Майрана Джериева, Сократа Плиева, Габо Кайтукова и еще многих-многих других, начинавших эту страшную войну рядом с ним там, в Брестской крепости…
Да, оборона Брестской крепости стала выдающимся примером исключительной стойкости, настоящего мужества советских воинов. В память о подвиге защитников в мае 1965 года ей было присвоено почетное звание «Крепость-герой» с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
Знаменитый мемориал, воздвигнутый на земле крепости, — дань памяти ее героям, среди которых немало наших земляков. На народные средства скульптор А. П. Кибальников создал грандиозный памятник. Рядом, у подножия главного монумента, плещется над землей горячее пламя Вечного огня… Пусть же и наша память о героях будет вечной. Многие из них шагнули в бессмертие еще тогда, 22 июня 1941-го…
-------------------------------------------------------------------------
От автора проекта "Ирон Адæм - Осетины"
Илья Дзаходтович Чельдиев, о котором в материале вскольз упоминается, был очень жизнерадостным, но серьёзным молодым человеком, названным братом моего отца, Кучиева Александра Максимовича. Они были однокашниками и росли в соседних селах Тиб и Згил. Оба закончили СОГПИ и стали учителями. Илья работал до войны в Алагирской школе.
Их призвали в разное время из разных военкоматов. Отец по распределению работал в Насыркортской школе в Ингушетии, и в 1940 году добровольно пошел служить в армии. Илью призвали из Алагира. Но удивительной волей судьбы они случайно встретились под Брестом 22 июня 1941 года. Полк моего отца по тревоге марш-броском возвращался с полевых занятий. На коротком привале они расположились рядом с другой войсковой частью. Илья был лейтенантом, видимо командиром взвода, а отец автоматчиком-пехотинцем. Когда он услышал где-то рядом подававшиеся таким знакомым голосом команды: "Равняйсь! Смирно! Шагом марш!", у него аж сжалось сердце от неожиданности. Быстро разыскал Илью. Они крепко обнялись и успели поговорить минут пять. Договорились встретиться позже. Но, как оказалось, это была их последняя встреча в суматохе первого дня войны...
Илья Чельдиев пропал без вести среди сотен других героических защитников Брестской крепости.
А наш отец еще повоевал. Был тяжело ранен, но выжил. Его комиссовали в 1943-м ввиду полученного увечья, и он на костылях вернулся в родное село Коста.
Он посвятил себя образованию, преподавал математику в с.Коста, а затем еще 40 лет в Алагире. И до конца своих дней вспоминал своего без вести потерянного брата...
Вечная слава всем доблестным защитникам Отечества!
Руслан Кучиты