Здравствуйте, Гость
Регистрация| Вход
Внимание! При любом использовании материалов сайта, ссылка на www.ossetians.com обязательна!
Ирон Русский English



Проект по истории и культуре Осетии и осетин - iriston.com iudzinad.ru





Rambler's Top100 Индекс цитирования

ОДИНЦОВЩИНА
< назад  Комментарии к статье (7)      Версия для печати

Говорят, кто не знает своего прошлого – не имеет будущего. Меня иногда спрашивают любознательные молодые люди: « А что это за странные события происходили в Северной Осетии в начале 80-х годов? Нигде об этом ничего не пишется...». Да, об этом действительно не пишется, вроде бы и не было ничего. А те, кто в курсе событий, или напрямую причастны к ним, или же попросту предпочитают стеснительно помалкивать.  

Только в повести Дамира Даурова о легендарном Герое Советского Союза Хаджи Мильдзихове я смог найти главу, повествующую о том лихолетье, когда в Северной Осетии свирепствовала тяжёлая болезнь, которую позже метко назвали "одинцовщиной". А начиналось это всё так.  

 

Осенью 1981 года, после очередного жестокого убийства ингушами молодого таксиста-осетина, родственники и друзья погибшего принесли гроб с его телом прямо на площадь Свободы в Орджоникидзе и поставили перед обкомом партии, требуя от руководства республики ответа на вопросы: «Почему это происходит и когда прекратится?». Накапливавшееся годами недовольство выплеснулось наружу в виде всеобщего возмущения. 

 

Многолюдная площадь тут же стала местом стихийного митинга. Но те, от кого народ требовал ответа не спешили выходить к нему. Вместо этого на площадь были выведены курсанты училища МВД, расположенного тут же. Не обошлось и без провокаций с обеих сторон. И в результате всенародное возмущение разгулом ингушской преступности на территории республики при бездействии властей, вылилось в стихийные массовые беспорядки в столице Северной Осетии. Булыжниками и обломками кирпичей были разгромлены здания вокруг площади и частично сам обком КПСС.  

Через пару дней, силами вызванного из военного округа спецназа, сапёрными лопатами и дубинками, народ был успокоен. Но вместо того, чтобы разобраться в причинах происшедшего, вместо пресечения убийств и грабежей в Пригородном районе и г.Орджоникидзе, Москва приняла решение в сталинском духе – последовали оргвыводы и репрессии.  

 

Сотни студентов были отчислены из ВУЗов, многие - арестованы и осуждены. Большинство ректоров за неудовлетворительную работу по интернациональному воспитанию молодёжи были освобождены от должностей. Причём соседнюю республику эти мероприятия не затронули, и бесчинства их экстремистов продолжались c новой силой и в последующие годы. К чему это привело через 10 лет сегодня знают все. По сути дела роковые ошибки тогдашнего советского руководства и явились первопричиной углубления конфликтной ситуации между двумя народами до открытого кровавого вооруженного столкновения в 1992 г.  

 

Тогда же в 1982 -м вместо снятого с должности многолетнего и уважаемого руководителя республики Б.Е.Кабалоева из Москвы был прислан В.Е.Одинцов, до того прославившийся "умелым руководством " в Дагестане и некоторых других областях России.  

 

На дворе стояли андроповские 1982-1983 годы, и в нашу жизнь входила мода на громкие разоблачения во властных структурах по подобию нашумевшего на весь Советский Союз узбекского. То тут, то там в регионах страны вдруг объявлялись "принципиальные, честные" руководители и работники правохранительных органов, беспощадно разоблачавшие коррумпированных чиновников во власти.  

 

На этой волне В.Е.Одинцов решил сделать себе громкое имя, "наведя порядок" в Северной Осетии, и заслужить поощрение со стороны руководства страны. При этом он почему-то взялся не за тех, кто действительно этого заслуживал. Ему не нужны были реальные взяточники и казнокрады. Как показало время, эти-то как раз хорошо прижились и расплодились в условиях «одинцовщины». Заезжему карьеристу нужны были громкие дела, с разоблачением высшего руководства республики. Начал он свою деятельность со смены большинства уважаемых и заслуженных руководителей титульной национальности на преданную команду заезжих, совершенно республику не знающих, людей без чести и совести.  

 

Эти "гастролёры" от власти и их доморощенные прислужники возглавили правохранительные органы, прокуратуру и все другие ключевые государственные посты. Но полностью доверял В.Одинцов только 2-3 самым близким соратникам. В республике начались аресты и следствия по грубо, на скорую руку сфабрикованным делам. Головы летели одна за другой. Причём, как потом выяснилось, для выбивания признательных показаний, к арестованным применялись самые изощрённые методы пыток и издевательств. Им подолгу не давали пищу, воду, запрещали общение с родными, исключая всякую возможность утечки информации о том, что творится в подвалах серого здания на ул. Димитрова. Многие арестованные месяцами не видели дневного света, не дышали свежим воздухом. В республике была искусственно создана жестокая атмосфера 30-х годов, в том числе с поощрением клеветы и доносительства. И многие не выдерживали, ломались...  

 

В первые годы «одинцовщины» из прежнего руководства республики на своём посту оставался только А.Х.Чельдиев. Во-первых, за свою честность и деловые качества он пользовался огромным уважением и авторитетом среди народа, и Одинцов не решался трогать его до поры до времени. Во-вторых, будучи вторым секретарём обкома КПСС А.Чельдиев отвечал за промышленность и экономику, которые были на подъёме (смотри материал Б.Купеева "Его репутация - безупречная", Северная Осетия от 15 ноября 2008 г.).  

http://ossetians.com/rus/news.php?newsid=854 

 

Но, как раз это и не давало покоя новоявленному заезжему карьеристу у руля республики. Одинцову, для осуществления своих далеко идущих планов, не нужны были принципиальные, честные, авторитетные осетины. Ведь А.Х.Чельдиев не раз открыто высказывал ему своё возмущение по поводу развязанной грязной травли заслуженных людей, и по сути дела стал костью поперёк горла первому секретарю. Но "генеральная линия" уже была начертана, и останавливаться на пол-пути Одинцов не собирался.  

 

Второго серетаря обкома партии нельзя было атаковать напрямую - слишком рисковано. И поэтому в кабинете В.Одинцова была разработана утончённая операция по смещению А.Х.Чельдиева с занимаемой должности и последующуей его травле. Она началась с ареста сына Героя Совесткого Союза Х.Мильдзихова, который занимал пост директора вино-водочного завода. Вскоре по сфабрикованному делу арестовали младшего брата А.Чельдиева, который какое-то время работал под началом Мильдзихова. Под предлогом того, что старший брат несёт определённую ответственность за действия младшего, пленум обкома КПСС, под давлением Одинцова, освободил Александра Хаджумаровича от занимаемой должности, и назначил его министром бытового обслуживания. Теперь он стал более уязвим для карательных мер. 

 

Вот как описываются эти события в повести Дамира Даурова «Белые берёзы Мильдзихова»  

 

Хаджимурза Мамсуров об Одинцове: 

Когда пришел Одинцов, наши Герои стали никому не нужны, а 

меньше всех - ему самому. Он приглашал Героев откуда-то со 

стороны и тут же давал им машины и квартиры. Во время 

праздничных собраний они сидели рядом с ним в президиумах. 

И в своих выступлениях, говоря о воинских подвигах, Одинцов 

называл этих, приезжих, а я скрипел зубами от злости: почему бы 

не вспомнить Ходова или Цоколаева, почему не сказать об Алихане 

Гагкаеве, Хаджумаре Мамсурове, Ибрагиме Дзусове? 

 

Дамир Дауров 

Я несколько раз встречался с 

Одинцовым, слушал его выступления на бюро райкома партии и на 

пленумах. Он никогда не улыбался, вел себя так, словно находился 

среди врагов. Мне кажется, он был очень грубым человеком ...  

 

Из воспоминаний Александра Чельдиева:  

Каждую пятницу после обеда, особенно в первое время, 

Одинцов, прокурор республики Путимцев и министр внутренних дел 

Комиссаров втроем запирались в кабинете и не выходили оттуда по 2-3 

часа.  

 

Дамир Дауров 

Работники обкома знали: в этот день искать хозяина бесполезно – у 

него совещание. Во всей республике только два человека имели право 

постучать в его дверь: командированный в Осетию инструктор ЦК партии 

Бессарабов и специальный корреспондент «Правды» Артеменко. 

... Каждую неделю машина Артеменко въезжала через ворота во двор  

райкома партии, а выезжала с полным багажником. Тогда я впервые понял, 

что и в печатном органе ЦК партии может появляться ложь. Но это уже 

другая тема, а пока вернемся в кабинет Одинцова и послушаем, о чем там 

говорят 

 

1982 год, начало октября, пятница. 

Одинцов.  

Нет времени долго разговаривать... Во- 

первых, после обеда мне надо дать интервью для «Правды», а я еще 

к нему не подготовился. Во-вторых, завтра на рассвете я 

собираюсь на рыбалку – в это время рыба хорошо клюет - и мне 

надо пораньше лечь спать. Если кто хочет составить мне компанию 

– пожалуйста. Теперь я хочу выслушать вас. Я своего мнения не 

изменил: Чельдиев здесь работать не должен, но я не могу найти 

повода для снятия его с работы. Вы должны мне помочь. Есть 

предложения?  

 

Путимцев.  

Есть. Младший брат Чельдиева является 

заместителем директора винзавода. Известно, что здесь, на 

Северном Кавказе, на таких предприятиях воровство не редкость. 

Как говорят сами осетины, они не могут удержаться. Надо послать 

туда комиссию, которой бы мы сами доверяли: не может быть, 

чтобы она чего-нибудь не нашла. В конце концов, на таких заводах 

обязательно встречаются нарушения технологии, каким бы золотым 

ни был директор. И когда перед секретарем обкома Чельдиевым 

положат выводы этой комиссии, он, если что-нибудь понимает, 

собственной рукой напишет заявление об уходе. Но... Есть одно 

«но».  

 

Комиссаров.  

Об этом скажу я. Дело в том, что 

директором винзавода работает Мильдзихов, и... 

 

Одинцов.  

И что? Что вы замолчали, товарищ министр? 

 

Комиссаров.  

Он сын Героя Советского Союза Мильдзихова. 

 

Одинцов.  

Что из этого? Почему это может помешать вам идти правильной дорогой? 

 

Комиссаров.  

Дело в том, что если мы найдем какие-нибудь нарушения у Чельдиева,  

то вина обязательно падет и на директора завода, тогда надо будет 

наказывать и его. 

 

Одинцов.  

Очень хорошо, так и надо. 

 

Комиссаров.  

Это действительно хорошо, но нас могут не понять... 

 

Одинцов.  

Кто может не понять? Почему вы не говорите прямо? 

 

Путимцев.  

Я объясню. Если мы накажем сына Героя Советского Союза,  

что скажут местные жители?  

Этот народ почитает своих героев, как богов, носит их на руках.  

Особенно это касается Мильдзихова, я в этом сам убедился. 

 

Одинцов.  

Я не знаю этого Мильдзихова. У них ведь много героев, чем он  

отличается от других? 

 

Комиссаров.  

Он убил в одном бою 108 немецких солдат. 

 

Одинцов.  

Ну и что? За четыре года войны многие, возможно, убили в два раза 

больше немцев – их ведь никто не вспоминает. Давайте сделаем так: 

Героя Мильдзихова я беру на себя. Главное, добраться до Чельдиева, а 

кто там попадется по дороге – значения не имеет. 

 

Тот же кабинет, через неделю  

Путимцев.  

Вчера мы задержали одного афериста, еврея. 

Он возил сюда порнографию из Сочи. Его заставили развязать язык. 

Оказывается, сын нашего Героя тоже среди его покупателей. Теперь 

как вы скажете, так и сделаем. 

 

 

Вспоминает Александр Чельдиев: 

Однажды утром Одинцов вызвал меня к себе. В его кабинете я 

застал министра внутренних дел Комиссарова. В стороне стоял 

стол, на котором лежало что-то, укрытое куском пестрой материи. 

- Сегодня арестован директор винного завода Мильдзихов, - 

сказал Одинцов. - Надо, чтобы и вы тоже об этом знали. Вот 

посмотрите... 

С видом победителя он поднялся со своего места, подошел к 

столу и сдернул пеструю тряпку. На столе лежали газовый 

пистолет, кольца, серьги и порнографические издания. 

- Это то, что удалось пока обнаружить, - сказал Одинцов, - 

но следствие будет продолжено. Сейчас следователи работают с 

Мильдзиховым и, надеюсь, скоро мы много о чем услышим. 

Я не сказал в ответ ни слова, но первая мысль была о моем 

младшем брате Заурбеке. Раньше он заведовал гаражом на этом 

заводе, но потом – сначала я даже не узнал об этом – Мильдзихов 

сделал его своим заместителем. Потом Заурбек говорил мне, что 

исполняет прежние обязанности, но числится заместителем 

директора. 

Не буду скрывать, Дамир, я испугался за него. Вернувшись в 

свой кабинет, я позвонил ему, чтобы вечером он зашел ко мне. 

Когда он пришел, я сказал: 

- Твоего директора арестовали. Подумай, нет ли за тобой 

какого-нибудь греха. Если что, тебя как заместителя тоже 

обвинят. 

Он поклялся, что чист, и мне не о чем беспокоиться. Я 

поверил ему, потому что знал, как он живет. 

Прошло десять дней, и Одинцов снова вызвал меня. 

- Не расстраивайтесь, но ваш брат тоже арестован. Говорят, 

другого выхода не было. Если он ни в чем не виноват, его 

отпустят. 

Я все понял, но допустил одну ошибку: мне надо было на 

следующий же день лететь в Москву, в генеральную прокуратуру. На 

ЦК у меня надежды не было: там никогда не встали бы на мою 

сторону в борьбе с Одинцовым, которого они сами же и прислали к 

нам. 

Шли дни, месяцы, а мой брат все сидел. Однажды ко мне 

пришел следователь, который вел его дело. Если не ошибаюсь, его 

фамилия была Малич. Я не принял его, потому что знал: все это 

дело замышлялось, прежде всего, против меня. Тогда Малич сказал 

моей секретарше: 

- Лично мне ничего не нужно, я просто хотел сказать, что 

его брат ни в чем не виноват и сидит зря. 

Я не поверил ему, добился встречи с братом, передал слова 

Малича и сказал: 

- Если он так думает и это правда, пусть пойдет к Одинцову 

и скажет все это ему. 

Малич не согласился, испугавшись за себя, потому что 

Одинцов сам руководил этим делом. 

Через некоторое время Одинцов улетел на десять дней на 

Кубу, и вот однажды в мою дверь постучал Путимцев. И он тоже 

сказал, что мой брат не виноват и сидит зря. 

Перед тем на винзаводе было две ревизии подряд. Первая – 

своя – не обнаружила ничего. Ей не поверили. Откуда-то 

пригласили других людей, но и эти ничего не нашли. 

Когда Одинцов вернулся с Кубы, я сказал ему, что Путимцев 

был у меня. Он притворился удивленным: 

- Как это так? Выходит, ваш брат невиновен? 

Я ушел от него, он позвал Путимцева, они долго 

разговаривали за закрытыми дверями, а потом вызвали меня. 

- Ваш брат дважды подписал какие-то документы и нанес 

государству значительный ущерб. Теперь все решит суд. Больше нам 

нечего сказать. 

Тогда я окончательно понял: все это Одинцов затеял против 

меня. Я знал, что когда он работал секретарем обкома в 

Дагестане, Расул Гамзатов строил себе дачу, и Одинцов пытался 

травить его: на какие средства? Откуда? Одним словом, хотел 

смешать выдающегося поэта с грязью. Расул, поняв в чем дело, 

пожаловался Брежневу, и тот убрал Одинцова. И у нас нельзя было 

прощать его поступков, но что было делать? Я уже говорил тебе, 

Дамир. Я не доверял тогдашнему ЦК... Но надо было что-то делать. 

Из-за меня могли пострадать другие люди... 

 

 

А.Х.Чельдиев не мог смириться с беззаконием и произволом творимыми в Северной Осетии, и решил ехать в Москву добиваться правды. Необходимо было с собранными убедительными доказательствами поставить в известность руководство страны. Но «царская охранка» оказалась весьма расторопной. Александра Хаджумаровича взяли прямо в аэропорту Владикавказа...  

Основание для его ареста, пытками и нечеловеческими издевательствами было выбито из одного руководителя довольно высокого уровня, арестованного ранее. Человек не выдержал и подписал то, что ему подсунули – клевету на А.Чельдиева.  

 

 
На этом В.Одинцов посчитал дело сделанным. «Главарь осетинской мафии» был арестован и можно было готовить пиджак для правительственной награды.  

Но не так легко было сломить А.Х.Чельдиева. Да и общественность начала возмущаться, писать письма в ЦК КПСС и Генпрокуратуру. Дважды из Москвы приезжала авторитетная комиссия, и через пару месяцев выяснилось, что Александр Хаджумарович ни в чём не виноват. Дело было прекращено, арестованного освободили, и он продолжил работу в прежней должности министра.  

 

Одно за другим разваливались и другие сфабрикованные дела. Начали разбираться дальше. И через год, почти все, незаконно арестованные руководители были полностью оправданы и выпущены на свободу.  

 

«Одинцовщина» прекратилась в 1988 году. На Пленуме обкома партии «уважаемого» Владимира Евгеньевича освободили от занимаемой должности в связи с уходом на пенсию. Но перед этим, местные прислужники из партии КВД (Куда Ветер Дует), которые за время его правления сделали хорошие карьеры, наперебой благодарили патрона за «долгую и плодотворную работу на благо осетинского народа», что и было зафиксировано в решении пленума.  

 

Работая в те годы в одном из райкомов, я как-то при людях спросил одного из этих квд-шников, приехавшего на партийное собрание: «За что вы на пленуме благодарили Одинцова?». Он ответил: «Как? Ведь он столько хорошего сделал для республики. При Одинцове были построены, например, те и те объекты...». Мне пришлось остановить его, сказав, что эти объекты строили хозяйственные руководители и народ республики, а не Одинцов.  

 

Вспоминая те годы и события, я всегда про себя думаю об одном. Это в Осетии никогда больше не должно повториться. И поэтому нужно, чтобы люди, и особенно молодёжь, знали правду о том, что творилось с нашим народом и республикой в то время, когда руководить нами был поставлен посторонний, не имеющий никакого отношения к Осетии, бессовестный партийный карьерист.  

 

В последние годы своей жизни бывший первый секретарь Северо-Осетинского обкома КПСС В.Е.Одинцов проживал в Москве. Болел болезнью Альцгеймера. 

Умер в одиночестве 28 марта 2009 года. 

 

Бог ему - судья...  

 

 

Мисост Бардзинты. 

 

Дополнительный материал: 

http://blogosetia.ru/50-odincovschina.html 

 



 Комментарии к статье (7)      Версия для печати
 
Выдающиеся осетины