Зангиев Владимир Сосланович  

(1917-1993) 

Летчик, герой Великой Отечественной войны. 

ОПАЛЁННЫЕ КРЫЛЬЯ  

Сорок лет назад в Северо-Осетинском книжном издательстве вышла повесть Александра Лаписа и Валерия Шанаева «Опаленные крылья». Книга посвящена отважным и мужественным людям – защитникам Северного Кавказа, патриотам Родины, прошедшим через многие тяжелые испытания Великой Отечественной войны. Главный герой повести – человек удивительной судьбы, летчик Владимир Зангиев, который, к сожалению, несколько лет назад ушел из жизни, не дожив до 60-летия Великой Победы. 

Жизнь уготовила ему суровые испытания, которые не привидятся даже в самом кошмарном сне: ожесточенные бои в небе Северной Осетии, в одном из которых был сбит его штурмовик, затем – фашистский плен, пересыльные пункты, холодные и мрачные корпуса концлагеря-301, сражения с захватчиками в рядах партизан… 

И все же В. Зангиев возвратился в родной авиационный полк. На своем боевом ИЛе – «летающем танке» – он совершил десятки вылетов. Его подвиги отмечены многими наградами Родины. 

… История создания повести «Опаленные крылья» необычна. В армейской газете, которая издавалась в Группе советских войск в Германии, накануне Дня Победы была напечатана небольшая информация военного летчика полковника М. Халабаева. В тяжелые дни 1942 года он воевал в небе Северной Осетии, бомбил танковые колонны генерала Клейста, рвавшиеся к столице республики, нефтяным районам Грозного и Баку, к Военно-Грузинской дороге. В газетной публикации рассказывалось о боевых подвигах летчика-штурмовика Владимира Сослановича Зангиева, человека, который стал живой легендой. 

Полковник М. Халабаев обратился к журналистам с просьбой – отыскать своего бывшего однополчанина и поведать о его жизни и боевых подвигах. 

Газета с этой информацией каким-то образом попала в Северную Осетию, к бывшему директору Республиканского книжного издательства Д. В. Зангиеву. 

В те годы я работал корреспондентом Гостелерадио СССР по Северной Осетии, Кабардино-Балкарии и Чечено-Ингушетии. Для радиостанции «Маяк» мной было подготовлено несколько очерков и зарисовок о защитниках Кавказа – уроженцах этого региона. 

Военная тема мне особенно близка. Мой отец Ф. Д. Шанаев в годы войны был заместителем начальника штаба истребительного полка 16-й воздушной армии, которой командовал Герой Советского Союза С. И. Руденко, впоследствии ставший маршалом авиации. Мой старший брат Василий закончил Батайское военное училище летчиков, другой брат – Борис – осваивал летное мастерство в Тамбовском аэроклубе при Военном училище летчиков имени Марины Расковой. А потому, наверное, Д. В. Зангиев позвонил мне по телефону и спросил, знаю ли я о подвигах военного летчика Владимира Зангиева? Увы, в республике о его необычной фронтовой судьбе мало кто знал. По улицам нашего города ходил скромный человек с многочисленными орденскими планками на пиджаке, которому при жизни однополчане поставили памятник. 

Вскоре состоялась наша встреча с Владимиром Зангиевым. Любопытно, что соавтор книги А. Лапис жил в доме на улице Никитина, где тогда располагалась контора, в которой работал Владимир Сосланович. Так родился наш «творческий дуэт». Не скажу, что В. С. Зангиев был замкнутым человеком, но при встречах он больше говорил о своих однополчанах, о их подвигах в небе Северной Осетии. 

Примерно год ушел у нас на сбор необходимых материалов (ведь повесть «Опаленные крылья» основана на документальных фактах). Авторам пришлось встречаться с бывшими летчиками штурмового авиаполка, просматривать архивные материалы, вести переписку с военачальниками, бывшими партизанами, которые сражались с гитлеровцами на оккупированной территории Украины, Белоруссии, Молдавии. Большую помощь в создании повести оказал рано ушедший из жизни ученый, писатель и ее редактор Девлет Гиреев. 

Книга была встречена читателями с большим интересом. Повесть живо обсуждали на многочисленных читательских конференциях, в воинских частях, вузах, школах, библиотеках. 

В 1991 году в книжном издательстве «Ир» вышло второе издание повести «Опаленные крылья». А предисловие к ней написал Герой Советского Союза, генерал-майор авиации Ибрагим Магометович Дзусов. Он, в частности, отметил: «Запоминается образ военного летчика Владимира Зангиева. В самых, казалось бы, безвыходных ситуациях он не терял бодрости духа и веры в нашу Победу и как настоящий патриот сделал все, чтобы приблизить ее. Мне известно, что Герой Советского Союза, главный маршал авиации К. А. Вершинин, командовавший в 1942 году 4-й воздушной армией на Северном Кавказе, тепло отозвался о повести «Опаленные крылья». 

Давайте обратимся теперь к документам, которые не вошли в повесть , как говорят, «остались за кадром». В то время, увы, некоторым партийным чиновникам не хотелось, чтобы читатели, общественность республики узнали всю горькую правду об этом человеке. Не стану называть сейчас фамилию одного партфункционера, который ранее был сотрудником госбезопасности. Он явно препятствовал изданию книги, негативно отнесся, когда ветераны войны нашей республики написали в ЦК КПСС и Совет Министров СССР письмо-ходатайство о присвоении В. С. Зангиеву звания Героя Советского Союза. Бог ему судья! Повесть все-таки увидела свет, а Владимир Сосланович по праву стал народным героем. 

… Осень 1942 года выдалась в предгорьях Кавказа на редкость неустойчивой. Холодные дни с дождем и туманами изредка прояснялись. А затем небо опять начинало хмуриться. В воздухе повисла тонкая сетка моросящего дождя. Гитлеровские войска в это время упорно рвались к столице Северной Осетии. Отсюда открывался прямой путь к нефтяным и рудным запасам Кавказа. 

На рассвете пятого ноября летчик Владимир Зангиев из 7-го штурмового авиаполка, который базировался на временном полевом аэродроме под Грозным, вылетел на боевое задание. Задание, которое получили Зангиев и его ведомый Письмиченко, в последнее время стало привычным: в 4-й воздушной армии не хватало истребителей, и штурмовикам приходилось охранять самолеты, идущие на бомбардировку. 

… Штурмовики делали заход за заходом. Вокруг – черные и белые разрывы. Трассы вражеских зениток огненными пунктирами прорезали небо. Вдруг Зангиев заметил шестерку вражеских истребителей. Завязался воздушный бой. Два «мессера» сбил Владимир. 

Неожиданно по фюзеляжу ИЛа хлестко полоснуло пулеметной очередью. Зангиев обернулся и увидел разбитое бронестекло. «Надо уходить… Быстрее…». 

Рывком потянув на себя ручку управления, летчик поймал в прицел «мессер» и нажал гашетку. Но пулемет и пушка молчали: кончились боеприпасы. В кабине запахло гарью. За самолетом потянулся густой бурый хвост. Клубы едкого дыма проникли в кабину. Каждую минуту мог взорваться бензобак. Штурмовик, теряя высоту, стремительно несся вниз. 

Владимир с трудом открыл прозрачный фонарь и выбросился с парашютом из горящей машины. Коснувшись земли, он почувствовал резкую боль в ноге и потерял сознание. 

За этим неравным воздушным боем наблюдали с земли и друзья, и враги. Жители селения Хаталдон, над которым проходило сражение, с тревогой думали о судьбе летчика, ведь к кустарнику на окраине селения, где упал Зангиев, устремились фашистские мотоциклисты. 

Все это видел и хорошо запомнил шестилетний мальчик Борис Басаев – ныне ректор Горского аграрного университета. Борис Бештауович вспоминает: 

– Моя бабушка по отцовской линии Ануш и мама Фаруз, другие жители Хаталдона очень переживали, что летчик попал в руки фашистов. Вечером мотоциклисты привезли его без сознания в наш дом и бросили на земляной пол. Летчик был весь обгоревший: лицо, руки, комбинезон, гимнастерка… Вокруг стояли часовые с автоматами. Бабушка Ануш не находила себе места: как подойти к полуживому летчику и узнать, кто он? Как ему помочь? 

Только ночью бабушка и мама смогли пробраться к раненому. Они дали ему напиться, а обожженное лицо помазали кислым молоком. Потом они узнали, что это наш земляк, осетин. 

Несколько дней летчик был в нашем доме. К нему приходили офицеры с переводчиком. Начались допросы, но Зангиев молчал, отказывался отвечать на вопросы: где находится аэродром, из какого он авиаполка? Его избивали до потери сознания. Так повторялось каждый день. 

Когда бабушка просила Владимира Зангиева лежать спокойно, ведь он был в тяжелом состоянии, летчик отвечал: «Ничего, Ануш, мне только крылья опалили. Я еще полетаю…!». 

Однажды утром немецкие солдаты согнали жителей Хаталдона к школьному зданию. Один из них вытащил на крыльцо летчика, резким движением накинул веревочную петлю на обожженные руки пленного и затянул узел. Другой конец веревки гитлеровец привязал к седлу. Всадник пришпорил лошадь, она рванулась и поволокла раненого по земле. На окраине селения, у обочины дороги, была вырыта яма. Фашисты столкнули в нее изуродованное тело и наспех засыпали мерзлыми комьями земли. 

Спустя несколько дней, когда советские войска освободили Хаталдон, летчики 7-го штурмового авиаполка на месте падения самолета Владимира Зангиева установили ему памятник – небольшой обелиск со звездой. 

А через несколько лет после окончания войны боевые друзья снова приехали в селение и прикрепили к обелиску другую пластинку, на которой было начертано: «Герой жив! Пусть этот памятник напоминает о его подвигах!». 

… Да, Владимир Зангиев чудом остался жив. В тот ноябрьский день 1942 года, когда фашисты заживо зарыли летчика, через селение Хаталдон гнали группу пленных красноармейцев. Они заметили, что земляной холмик у дороги шевелится. Пленные разгребли землю, вытащили летчика из ямы и попеременно несли его на руках до Дигоры. 

С трудом возвращалась жизнь к Владимиру Зангиеву. Сырой глиняный карьер на окраине Дигоры, потом Прохладненский пересыльный пункт, долгий путь в обледенелых вагонах на Украину и, наконец, «Гросс-лазарет Славута», концлагерь-301. Это было страшное место, где гитлеровские врачи испытывали на раненых военнопленных чудовищные методы массового уничтожения. 

… Мне довелось в ходе сбора материалов для повести «Опаленные крылья» побывать в бывшем «Гросс-лазарете». Он находился в полутора-двух километрах от украинского городка Славута. Для концлагеря гитлеровцы приспособили старые военные казармы. В десяти трехэтажных каменных корпусах-блоках, каждый из которых был обнесен несколькими рядами колючей проволоки, размещались тысячи раненых и больных военнопленных. Вдоль заграждений через каждые двадцать метров – вышки с пулеметами, прожекторами. 

… По ночам, когда в мрачных корпусах концлагеря все затихало, Зангиев, опираясь на самодельные костыли, учился ходить. Трижды он пытался бежать из концлагеря, но безуспешно. И только в четвертый раз вместе с группой военнопленных ему удалось вырваться из ада на свободу. 

Жители украинского села помогли В. Зангиеву установить связь с партизанами Полесья. Так летчик-штурмовик, участник боев за Северный Кавказ, стал партизаном Первого молдавского соединения имени К. Ворошилова, действовавшего в районах Шепетовки, Ровно, Славуты, Каменец-Подольска… Получив возможность снова сражаться с оружием в руках, Зангиев первым шел на самые ответственные боевые операции. 

В партизанском отряде В. С. Зангиев нашел настоящих друзей. Но он все время тосковал по родному авиаполку, с нетерпением ждал момента, когда снова сможет сесть за штурвал самолета и подняться в небо. Вскоре с группой партизан Владимир перешел линию фронта. Вот она, долгожданная Большая земля! Он хотел сразу же попасть к себе в полк, сесть в самолет, но врачи направили его в госпиталь. А потом пришлось несколько месяцев доказывать следователям особого отдела СМЕРШ, что он – бывший летчик, рассказывать, как попал в плен, как оказался в партизанском отряде… И здесь на помощь пришли верные фронтовые друзья – они послали письмо следователям, в штаб Военно-Воздушных сил, в котором не просто подтвердили боевые подвиги летчика, но и сделали представление о присвоении Владимиру Сослановичу Зангиеву высокого звания Героя Советского Союза. К сожалению, этот документ где-то затерялся в кабинетах военных чиновников, и награда так и не нашла героя. Но через некоторое время Зангиев снова сел за штурвал фронтовой машины, совершил десятки боевых вылетов, штурмовал с воздуха Берлин. Его подвиги отмечены многими правительственными наградами. 

… Лет десять после войны В. С. Зангиев продолжал летать, осваивал новые типы боевых машин. В Актюбинском военном авиационном училище летчиков он передавал молодым пилотам свой богатый опыт и боевое мастерство. Но старые раны все чаще стали напоминать о себе. 

Майор Зангиев вернулся в родную Северную Осетию. Несколько лет он был председателем республиканского комитета ДОСААФ. Владимир Сосланович много сил приложил для развития этого оборонного общества, в частности, республиканского аэроклуба. Затем работал директором мемориального Музея генерала армии, дважды Героя Советского Союза, Героя Монгольской Народной республики И. А. Плиева. Он много сделал для реконструкции этого очага военно-патриотического воспитания молодежи, обновления его экспозиции. 

Владимира Сослановича не стало в возрасте 73 лет. Но память об отважном летчике жива в нашей республике. О нем сложена народная героическая песня. На доме по улице Джанаева установлена мемориальная доска. Во Владикавказе есть улица имени Зангиева. Владимир Сосланович – почетный гражданин столицы Северной Осетии. 

О подвиге В. С. Зангиева упоминается в книге маршала А. Гречко «Битва за Кавказ», мемуарах генерала армии И. Тюленева «Через три войны», в воспоминаниях главного маршала авиации К. Вершинина «Четвертая воздушная», в сборнике документов «Советские Военно-Воздушные силы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». 

Этот рассказ мне хочется закончить словами дочери В. С. Зангиева – Валентины Владимировны Зангиевой-Кануковой, заслуженного врача Российской Федерации: «Мой отец, как и миллионы других участников войны, был настоящим патриотом-интернационалистом. Судьба обрушила на него неимоверные испытания. Но ведь недаром бытует мнение, что характер человека создает его судьбу. И он с честью прошел через все жизненные испытания. Его очень уважали и любили боевые друзья, все, кто с ним работал в разные годы. 

Меня всегда поражала его тяга к знаниям, всему новому, к исторической литературе. Будучи уже пожилым человеком, он закончил университет, всегда был в курсе всех политических событий. 

Он часто встречался с молодежью в школах, вузах, на предприятиях, в воинских частях. Отец говорил, что он сравнивает свою юность с юностью своих молодых друзей. Общего очень много: тот же задор, пытливость ума, жажда знаний, любовь к Родине. И еще он любил часто повторять: «В разных концах страны живут и работают мои фронтовые побратимы, которые прошли путь от предгорий Кавказа до Берлина. У каждого своя жизненная дорога, свои радости и заботы. Но всех нас объединяет одно чувство – любовь к Отчизне. За ее свободу и независимость мы и сражались с коварным врагом и победили». 

Валерий ШАНАЕВ, заслуженный работник культуры РФ и РСО–А. 

Из газеты “Северная Осетия” за 21 апреля 2005 года