Занкисов Казьма (Григорий) Иванович
(1821-1885)
Генерал-майор
Занкисов Казьма родился в сентябре 1821 года в ст. Черноярской. 1 января 1842 года он вступил в Горский полк, и началась его военная судьба. Около 30 лет он состоял в рядах армии, деля с ней радость успехов и горечь поражений. В эти годы он нес нелегкую службу начальника станицы - должность, которая требовала не только верности чести и долгу, но и заботы о благостоянии станицы и станичников.
Казьма Иванович много читал, с большим вниманием следил за политической и социальной жизнью в своем крае, и в России в целом. Был точен в словах и аккуратен в делах. Отличался особой рассудительностью. За отличную службу за пять лет был произведен в сотники, а затем - в есаулы. 1858 год начался для него службой в Сборно-линейном Кавказском казачьем дивизионе. Здесь он получает звание войскового старшины.
Военная служба забрасывает Казьму в полыхающую пожарами национально-освободительного восстания Польшу. Поляки при ничтожных людских ресурсах и финансовых средствах отчаянно боролись со всем могуществом русского самодержавия. В борьбе за свою независимость они не раз поднимались против могучего соседа. В 1794 году восстание было жестоко подавлено царизмом: Суворов пленил руководителя восстания Тадеуша Костюшко. Потом выступления повторились в 1830-1831,1863 -1864 годах.
В составе войск, брошенных на подавление январского восстания 1863 года, оказался и Занкисов. Примечательно, что в этой экспедиции при подполковнике Занкисове состоял корнет Скобелев - будущий знаменитый белый генерал.
В одном из рапортов Занкисов, донося начальству о боевых действиях отряда, добавляет: «При этом долгом считаю заявить, что самым деятельным и полезным помощником во всех вышеозначенных действиях были мне - адъютант военного генерал-губернатора граф Генризов, а также состоящий при мне Лейб-гвардии Гренадерского полка корнет М. Скобелев и адъютант генерала поручик князь Щербатов».
Документы рисуют образ Занкисова-беззаветно храброго офицера. Красивый, «с выразительными черными глазами и резкими чертами лица, окаймленного короткой бородкой. Одевался обычно во все белое - в белую черкеску с белой мохнатой шапкой, ноги обтягивали желтые или красные высокие азиатские чувяки на совершенно плоской подошве. Это был замечательный, неустрашимый наездник».
В своем белом одеянии и высокой шапке, которая прибавляла ему роста, он, стоя на стременах над высокой лукой седла, представлял собой весьма живописное зрелище. Пылкий не только в рвении к боевой службе, Занкисов приводил в смятение не одно женское сердце. На имя командующего войсками округа графа Берга был прислан из Петербурга белый шелковый значок, вышитый золотом, и коллективная просьба дам высшего света вручить этот значок Занкисову в знак признательности ему. Послание было подписано «Петербургские дамы».
Искусный наездник, Занкисов, будучи уже пятидесятилетним, поднимал в галопе с земли разные предметы, стрелял на скаку вперед и назад из карабина, опускался по стремени до самой земли и т.д. Когда через некоторое время после событий 1863-1864 годов в Варшаве были возобновлены скачки, Занкисов стал одним из самых заядлых их участников.
Поначалу Занкисов пробовал счастье на кабардинских лошадях, в частности на Косе, - такую кличку получила лошадь, отбитая в битве под Парысевом. Коса была довольно рослой кобылой каштановой масти, поджарой. Она с легкостью обгоняла казачьих лошадей и славилась своей резвостью в повстанческих отрядах, но все-таки ей было далеко даже до худших из чистокровных скакунов. Лишь выступив на благороднейшем карабахском скакуне, Занкисов смог завоевать на Мокотовском поле свой первый приз.
«Это был наездник-степняк, - пишет польский журналист, - который имел собственный взгляд на верховую езду и скачки, а также на правила последних. Его, например, сердило то, что владельцы лошадей сами не участвуют в скачках, а еще больше то, что всадникам полагалось перед скачками взвешиваться. Занкисов не признавал никаких чепраков со свинцовыми подкладками, а поскольку он сам был очень легок, то, несмотря на седло, шашку, кинжал и пистолеты, с которыми он никогда не расставался, ему всегда недоставало веса» . Вдобавок он имел обыкновение рано садиться на лошадь и кружить на ней по соседству со стартовой площадкой, и поэтому процедура взвешивания превращалась в сложную проблему. Занкисов был любимцем графа Берга, который, будучи сам хорошим наездником, любил скачки и часто оказывал им честь своим присутствием. При таких условиях дирекция скачек, лиши она Занкисова приза за недостаток веса, оказалась бы в весьма щекотливом положении. Председатель скачкового общества г-н Потоцкий старался придерживаться сугубо дипломатической позиции, а секретаря общества г-на Избицкого неизменно просили избегать конфликтных ситуаций. Можно себе представить, сколько усилий надо было затратить каждый раз, чтобы затащить Занкисова на весы. Приходилось просто подкарауливать полковника на старте и каждый раз упрашивать его, уже успевшего сесть в седло, вернуться. Примечательно, что это отвращение к весам объяснялось не какими-то расчетами или стремлением извлечь выгоду из своего небольшого веса, а тем, что Занкисов вообще не признавал взвешивания, потому что это не было принято на Кавказе. Иногда ему случалось из-за недобора веса в последнюю минуту наполнять карманы и башлык камнями, которые, надо признать, были довольно неудобным балластом.
Однако Занкисов недолго смог отдаваться строевой службе и спорту. Примерно в 1875 году произошло с ним несчастье. Как он сам рассказывал, его конь споткнулся во время маневров, и он с такой силой ударился лицом об острую луку седла, что сломал носовую кость. Перелом очень его изуродовал, изменился также голос, а через некоторое время стали отказывать ноги, и удалой джигит не мог уже ездить верхом. Он приказывал запрягать самых смирных из своих прежних верховых лошадей в двуколку и, правя ею сам, приезжал на скачки. Но состояние здоровья Занкисова не улучшалось, и он уже не мог командовать своим дивизионом. Генерал подал в отставку. Просьба была удовлетворена, но командующий Варшавским военным округом оставляет его при себе чиновником по особым поручениям. Состояние его здоровья продолжало ухудшаться, и Занкисов уезжает на лечение на Кавказ, домой.
Впоследствии стало известно о благородном поступке Занкисова, который еще раз характеризует его как незаурядную личность.
Занкисов со своими казаками, как было отмечено выше, участвовал в усмирении польского национально-освободительного восстания 1863-1864 годов. Он лично рубился на саблях под Парысевом с командиром повстанческого отряда и одним из предводителей восстания, принадлежавшим к крылу «красных», Павлом Ландовским. Раненому Ландовскому удалось скрыться. Позднее он попал в плен под Смолянами и был приговорен к смертной казни через повешение. Его спас от смерти Занкисов, который находился во дворце наместника Царства Польского графа Берга, когда пришла бумага с известием о помиловании «бунтовщика» и замене смертной казни, назначенной именно на этот день, каторгой. Узнав от адъютанта о помиловании, Занкисов вырвал у него из рук документ и, вскочив на лошадь, помчался в крепость, находившуюся на далекой окраине Варшавы. Не успей он, - акт о помиловании пришел бы уже после приведения смертного приговора в исполнение.
8 июля 1885 года станица Черноярская при огромном стечении людей с большими почестями хоронила Занкисова. «Заупокойную панихиду служили священники станиц Черноярской, Новоосетинской, Луковской... приехал протоиерей моздокский» .
После себя генерал оставил единственного сына, который был расстрелян в 1933 году. На этом обрывается летопись жизни славного генерала. Нет ни дома, ни могилы, ни надгробного камня.
По материалам книги Г.Т.Дзагуровой “ПОД РОССИЙСКИМИ ЗНАМЁНАМИ”
